Главная страница » Интервью » От спецназа — к детям
Александр Мусиенко

От спецназа — к детям

Александр Мусиенко — полковник ГРУ ГШ Вооруженных Сил СССР и России, участник боев в Афганистане, Таджикистане и Чечне; автор книги «Спецназ ГРУ в Афганистане. 1979–1989» и ряда статей; организатор международных сборов военно-патриотических клубов и спортивно-оздоровительных лагерей

Многое в становлении молодого человека и в том числе охотника зависит от охотколлектива, с его традициями и правилами, когда старшее поколение приобщает к ним новичка.

Сегодня гость нашего журнала Александр Мусиенко — полковник формирований специального назначения ГРУ ГШ Вооруженных Сил СССР и России; участник боев в Афганистане, Таджикистане и Чечне; военный журналист; политический и общественный деятель; организатор и бессменный руководитель детских проектов «Мир навыка» и «Следопыт». Награжден пятью орденами СССР и РФ.

Александр, как выбрали профессию военного?

Военным решил стать еще в детстве. Мне было с кого брать пример, поскольку брат моей мамы был офицером. Я не сомневался, что хочу стать военным и учиться не где-нибудь, а в командном училище. И поступил в Киевское высшее общевойсковое командное училище. А буквально за два месяца до его окончания, в 1985 году, стали набирать желающих для службы в спецназе.

Заместитель командира 1 роты 334 отдельного отряда специального назначения старший лейтенант А. Мусиенко. Афганистан, осень 1987 года (слева) Советник Народного фронта Республики Таджикистан и майор А. Мусиенко (слева). Таджикистан, 1992 год (справа)

Заместитель командира 1 роты 334 отдельного отряда специального назначения старший лейтенант А. Мусиенко. Афганистан, осень 1987 года (слева) Советник Народного фронта Республики Таджикистан и майор А. Мусиенко (слева). Таджикистан, 1992 год (справа)

Я вызвался добровольцем и почти сразу попал в Афганистан. После него практически были все горячие точки, с которыми соприкасалась наша страна. И, конечно, времени на охоту там особо не было. В полной мере охотой начал заниматься во время педагогической работы в Новосибирском военном училище, а продолжил, когда уже перебрался в Подмосковье.

Традиционный вопрос: как пришли в охоту?

Это случилось еще в детстве, в 7 классе, когда мне на день рождения подарили фотоаппарат «Смена» и я решил с ним заниматься фотоохотой. Старшее поколение хорошо представляет, что это была за техника и как с ней можно было «заниматься фотоохотой». Все лето, да и каждые выходные, я проводил у бабушки в селе Сухолесы Киевской области, благо располагалось оно всего в 20 километрах от города, где мы жили. В лесу там было очень много косули и даже лани. И я ходил, фотографировал, проявлял и печатал снимки. А потом показывал друзьям со словами: «Вот видишь — здесь кусты, здесь березка, а это серое пятнышко между ними и есть косуля!» К сожалению, оптика столь простого фотоаппарата, как «Смена», не позволяла сделать хорошие кадры.

Александр Мусиенко

Наверное, именно тогда у меня и зародился интерес к охоте. По-­настоящему же охотиться я стал уже во время службы в Сибири, где и в охотобщество вступил, и ружье охотничье приобрел. И что важно, там был очень хороший охотколлектив, благодаря ему я и остался в охоте. Считаю, что очень многое зависит именно от охотничьего коллектива, с его традициями и правилами, когда старшее поколение приобщает к ним новичка, обучая основам правильной охоты. Охотились мы там много, выезжая за 200–300 км от Новосибирска, в основном по выходным. Для таких охот командование даже транспорт нам выделяло. Охотились на зайца-­беляка, тетеревов, утку и, конечно, на гусей-гуменников, у которых там проходит пролет. Были и охоты на копытных, среди которых преобладала, разумеется, сибирская косуля, однако охотились и на лося.

Какие охоты любите и с каким оружием охотитесь?

За все прошедшие годы я не изменил своей горизонталке Иж‑58, с которой охочусь и по птице, и по зверю. А любимая охота, наверное, все-таки утиная, но не сидение в скрадке, а ходовая. Ведь «самотопом», без собаки, можно ходить, искать, скрадывать — то есть заниматься активным поиском. Сидя же в скрадке, становишься заложником места: то ли прилетит утка, то ли нет, а ходовая охота всегда более результативная. Особенно если хорошо знаешь угодья: где и какие каналы, участки, наиболее перспективные места; где можно пройти пешком, а где на лодке переправиться.

Будни программы физического и личного роста «Следопыт». Угодья Переславского охотхозяйства (лодка-долбленка сделана своими руками)

Будни программы физического и личного роста «Следопыт». Угодья Переславского охотхозяйства (лодка-долбленка сделана своими руками)

Последние годы вы активно организуете детские охотничьи лагеря. Почему вдруг человек с таким военным опытом решил этим заняться? Как возникла подобная идея?

Однажды я понял, что наши дети, живущие в городе, сильно оторваны от природы. И если мы хотим научить их выживать в этом меняющемся мире, хотим сохранить наши традиции, в том числе и охотничьи, то надо начинать прививать их нашим детям.

Александр Мусиенко и его ученики

Я ни от кого не скрываю, что программа охотничьих детских лагерей появилась благодаря Валерию Петровичу Кузенкову. Получилось так, что когда я вступил в Московское областное отделение Русского географического общества, которое он тогда возглавлял, то на одном из заседаний Валерий Петрович спросил меня, чем я занимаюсь. И я ответил, что провожу детские программы физического личностного роста: военно-­прикладные, ремесленные, туристические, «выживальческие». И он предложил разработать детскую охотничье-­рыболовную программу «Следопыт» на базе Переславского охотничьего общества. И с 2013 года, то есть уже 9 лет, мы проводим во время детских каникул (причем и зимой, и летом, и весной, и осенью) такие программы.

Это только выездные программы во время каникул или в течение учебного года тоже занимаетесь?

У нас есть программы выходного дня. К примеру, «Фотоохота». Мы же понимаем, что ребенку российское законодательство запрещает охотиться. Поэтому дети занимаются фотофиксацией. Например, мы моделируем (с соблюдением всех мер безопасности) загонную охоту на зверей в межсезонье, когда ребята фотографируют животных, определяют их вид и половую принадлежность.

Юные участники программы «Следопыт» ведут учет водоплавающих птиц на затопленных Ивановских торфяниках. Лето, 2019 год

Юные участники программы «Следопыт» ведут учет водоплавающих птиц на затопленных Ивановских торфяниках. Лето, 2019 год

Что входит в программу обучения детей?

У нас существует несколько блоков. В охотничий блок входит изучение биологии охотничьей фауны европейской части России. Раздел «Следопытство» посвящен определению следов и получению по ним информации: кому они принадлежат, их свежесть, каковы возраст и пол животного. Практические занятия включают биотехнические мероприятия, куда входят: заготовка веников, сена, подготовка солонцов, строительство скрадков. Ребята участвуют в учетах диких животных, ставят фотоловушки на солонцах. Во время фотоохоты снимают животных из скрадка и с подхода. В присутствии родителей принимают участие в настоящих охотах, наблюдая за самим процессом и помогая в организации охотничьего быта.

Определение видов диких уток (тестирование юных охотников)

Определение видов диких уток (тестирование юных охотников)

Второй блок — туристический. Это походы, разведение костров, просушка одежды, установка палатки, приготовление пищи в полевых условиях. Входит сюда и приобретение навыков выживания в дикой природе: в частности, пре­одоление препятствий, заболоченных участков. Также проводятся различные тренинги.

Третий блок — ратное искусство, то есть ознакомление с огнестрельным охотничьим оружием. Как оно выглядит, его разновидности и конструктивные особенности. Изучаются история охоты и древние способы добычи животных: самоловами, рогатиной, с луком. И конечно же, стрельба из лука, метание копья (сулицы) и фехтование на имитаторах меча.

Дети рассматривают утку

Наши дети, живущие в городе, сильно оторваны от природы. И если мы хотим научить их выживать в этом меняющемся мире, хотим сохранить наши традиции, в том числе и охотничьи, то надо прививать их нашим детям. И начинать надо с самых простых навыков, которые интересны будут всем от мала до велика

Четвертый — ремесленный блок. Он предполагает обучение работе ножом, топором, пилой, резцами по дереву; изготовление походной и бытовой утвари, украшений, амулетов; обработку трофеев, скажем, таких как рога, копыта, клыки животных.

Программа «Следопыт» проходит летом в четыре-­пять смен, осенью — по триместрам и четвертям, есть и зимняя смена. Обычно в одну смену принимаем 30–40 человек, причем многие из них приезжают уже по несколько раз, а иногда и по несколько десятков раз. Ребятам нравится, и они хотят повторения. А чтобы им было интересно, мы разбиваем весь курс на подпрограммы:  «Охотник», «Ры­барь», «Древний мир», «Умелец» и программу «Ледниковый период». Внутри этих программ дети занимаются, например, кузнечным делом, самостоятельно выковывая наконечники для стрел или другие изделия; в резьбе по дереву изготавливают ковшики, ложки, плошки, лопатки и дарят все это родителям.

И получилось так, что младшие притянули старших, которые теперь приезжают для совместного участия в детских программах. Можно сказать, что образовалось некое сообщество детей и родителей, увлеченных охотой и около­охотничьим бытом.

Сколько же лет вашим программам и как много ребят проходит их за сезон?

Если нашему проекту «Мир навыка» уже 14 лет, то программе «Следопыт» — 9. И если за смену мы принимает 40–42 человека, то минувшим летом в программе участвовало 186 человек за пять смен.

Летняя смена юных охотников. Педагогический состав программы состоит в основном из мужчин, но с девочками работают наставники-женщины

Летняя смена юных охотников. Педагогический состав программы состоит в основном из мужчин, но с девочками работают наставники-женщины

Поделиться

Другие интервью